Алексеев Владимир Евгеньевич
20 мая 2020 г. ушел из жизни профессор кафедры алгебры, геометрии и дискретной математики Владимир Евгеньевич Алексеев.
Владимир Евгеньевич родился в Хабаровске 3 сентября 1943 г. Вскоре семья переехала в г. Горький – по месту службы отца. По окончании школы в 1960 г. В.Е.Алексеев поступает на механико-математический факультет Горьковского университета. В 1963 г. из состава мехмата был выделен факультет ВМК, так что заканчивал Владимир Евгеньевич уже новый факультет. По окончании университета он занимался научными исследованиями в аспирантуре под руководством А.А.Маркова, а потом работал в НИИ ПМК. С 1983 г. трудился на кафедре математической логики и высшей алгебры факультета ВМК, а затем – после реорганизации – на кафедре алгебры, геометрии и дискретной математики института ИТММ.
Владимир Евгеньевич занимался разными областями дискретной математики. Его первые работы и кандидатская диссертация были посвящены вопросам теории кодирования и комбинаторного анализа. В конце 70-х фокус его интересов смещается на теорию графов. В ней он достиг выдающихся результатов и создал Школу.
Один из главных результатов В.Е. Алексеева – теорема об энтропии наследственных классов графов. Позже аналогичный результат получили другие два выдающихся математика Бела Боллобаш и Эндрю Томасон из университета Кембриджа. В настоящее время этот результат известен как теорема Алексеева–Боллобаша–Томасона.
Еще одним фундаментальным вкладом Владимира Евгеньевича в науку является разработка понятия граничного класса графов. Одним из главных достижений 20-го века является открытие труднорешаемых задач, что произвело революцию в теории вычислений. Однако разница между труднорешаемыми и остальными задачами остается тайной, с которой связана одна из семи главных математических проблем тысячелетия. Попыткой приблизиться к разгадке этой тайны явилось введение в конце 20-го века понятия параметризованной сложности, что привело ко второй волне революции. Понятие граничного класса, введенного Алексеевым в начале 21-го века, является еще одной попыткой разгадать тайну тысячелетия и охарактеризовать границу между труднорешаемыми и остальными задачами. Первый граничный класс обнаружил сам Алексеев. С тех пор выявлено много новых граничных классов, и эта волна только нарастает. Теперь без ее создателя.
Владимир Евгеньевич был отличным преподавателем. Студенты ценили его за понятность его лекций и лояльность к ним. Изданные им учебники “Графы. Модели вычислений. Структуры данных” (совм. с В.А.Талановым) и “Теория графов” (совм. с Д.В.Захаровой) являются одними из лучших образцов учебной математической литературы.
Владимир Евгеньевич создал научную Школу, теперь известную во всем мире как Нижегородская школа теории графов. Для своих учеников и коллег он был примером настоящего Ученого.
Владимира Евгеньевича интересовала не только математика. Он хорошо разбирался в литературе и сам писал отличные стихи. Этот талант передал и своим ученикам. С.В.Сорочан сочинил следующие стихи памяти своего учителя. (если нужно беречь место, то можно дать отрывок: Вот отрывок из стихотворения С.В.Сорочана памяти своего учителя)
Не ведая, что дальше с нами будет,
Живем мы, но однажды на пути нам
Встречаются особенные люди,
Оставив чистый след неизгладимый.
В тех людях есть хара́ктерная твердость,
Хоть хрупок мир с его коротким веком –
И нас сейчас переполняет гордость,
Что встретились с таким мы Человеком!
Бесценных мыслей кладезь и рачитель,
Широк и полноводен, словно Волга,
Пришел в аудиторию Учитель,
Вселившись в сердце каждого надолго.
Сияло ль солнце иль сгущались тучи,
Учитель нам напоминал Атланта –
И были мы особенно везучи,
Что ощутили грань его таланта!
Как запросто он, будто ветер странствий,
Для слушателей разнородной массы
В аудиторий замкнутом пространстве
Мог рассуждать о безграничных классах!
Отнюдь не позолоченным сантимом
Достиг он Мастерства. Пусть не мессия:
Наследственность большую породил он –
И ныне убывает энтропия!
…..
О нем нам память – лучший поручитель
Его идей, простых понятных правил.
Ушел наш друг, коллега и Учитель –
Да не померкнет Свет, что он оставил!